Продолжая цикл публикаций посвященных трудовым будням  волонтеров, которые  работают  в «Центре занятости Свободных людей» сегодня предлагаем вашему вниманию интервью с Еленой Белокуровой, которая в ЦЗВЛ ведет категорию «Медицина»  и координирует волонтеров в категориях, «Логистика», «Медиа», «Маркетинг». 

– Почему ты решила стать волонтером и как вообще узнала о «Центре занятости Свободных людей»?

– “А у меня уже есть готовый ответ, я часто рассказываю эту историю” – смеется Лена.

Все началось еще с  Майдана. Так получилось, что мы с подругой не совсем себя там нашли. То есть, мы приходили туда, принимали участие в происходящем, но все время было ощущение, что что-то все равно не доделано. Наверное, потому что, мы не смогли сразу влиться ни в какую струю.

И вот где-то в марте, когда все успокоилось, Катя Добровольская, также волонтер и координатор ЦЗВЛ теперь, сказала, что нашла, где нам можно было бы себя применить. В апреле мы первый раз встретились с Ирой Коваль и Мариной Лебедь. Девочки к тому времени уже начинали что-то делать, хотя по сути, на тот момент, еще практически ничего не было – даже офиса. Получилось так, что из КМДА уже ушли, а на новое место еще не пришли. Такая неопределенность тянулась где-то месяц.

И вот в июне появились первые сообщения в Фейсбуке с призывом приходить и помогать. Я не совсем понимала, какая помощь нужна и насколько велик объем работы, и тогда для меня очень сработал пост Марины о том, что если у вас есть даже несколько часов – вы все равно нам нужны. Наверное, если бы военные действия начались раньше, мы бы, скорее всего, попали к волонтерам, помогающим военным, так как очень хотелось помогать, не сидеть, сложа руки, делать что-то полезное. Когда я пришла в июне в ЦЗВЛ, я поняла, что помощь действительно нужна, работы много и распыляться в разные стороны не получится, поэтому к волонтерам, помогающим военным мы  уже не попали.

Я пришла сюда потому что понимаю насколько страшно потерять свой дом, свою привычную жизнь и начать все заново, понимаю, как нужна переселенцам поддержка и помощь на первых этапах. Более того, я не уверена, что это более важно для них, чем для меня. В ЦЗВЛ я чувствую, что я что-то делаю полезное и это важно для меня.

– Из каких областей чаще всего приезжают?

– Полностью со всего региона. Сейчас стало меньше переселенцев из Крыма, но они были первыми нашими кандидатами еще с мая 2014. А так, в основном из Донецкой и Луганской областей, как из городов, так и из небольших населенных пунктов.

– А вообще, у тебя есть опыт волонтерства? Раньше занималась этим? Если есть, то какой?

– Года два я была фотографом животных для пристройства. В основном, сотрудничала с приютом на Подоле.  Меня приглашали и другие кураторы с форума UaVet, когда им нужно было пристроить кого-либо. Но в основном я работала с женщиной, которая содержала приют на Подоле. Я приезжала туда раз или два в месяц, фотографировала всех, кто там был. Затем сама выставляла все в интернете, поддерживала темы пристройства, так как хозяйка с интернетом «дружила» не очень. Но тогда это не называлось волонтерством, поэтому и я для себя не называла это так.

В декабре 2004 года мы ездили в Крым защищать результаты выборов. Мы ездили всем офисом, но в то же время, это было бесплатно, сейчас, наверно, тоже это называлось бы волонтерством. Тогда был назначен новый тур выборов Президента и мы ездили наблюдателями и членами комиссий от кандидата Ющенко. Тогда мало кто в Киеве, не знаю как в Украине, вообще имел представление, о политических настроениях в Крыму. По крайней мере, для меня некоторая агрессивность была неожиданной. Нам не повезло в том, что нас было мало и мы были только по одному человеку на участке. Собственно говоря, это было даже немного страшновато. Тогда еще не было никакой стрельбы,  но все же, когда на участке, из десяти членов избирательной комиссии, девять настроены против тебя не очень хорошо – приятного мало. Там были всякие неприятные моменты.

 – А какой приток волонтеров сейчас?

– Что касается потока волонтеров и социальной ответственности, то изменения в целом в обществе, на мой взгляд, произошли в лучшую сторону и довольно сильно. Мне кажется, что по городу, даже бычки на тротуар выбрасывать стали меньше, уже не модно и предосудительно, что ли. Этого конечно еще мало, но радует уже то, что для многих, скажем, убирать за собой в парке, перешло в разряд модных тенденций.

Что же касается количества новых волонтеров, то мне сложно сказать, наш координатор Марина Лебедь, которая приглашает и обучает волонтеров, наверное, лучше знает общую статистику. Меня больше удивляет и огорчает то, как часто они уходят.  Я не совсем понимаю, почему так происходит, но реально, в моем понимании процентов семьдесят  людей приходит и довольно быстро  уходит. Может они приходят думая, что тут будет что-то другое или просто не смогли рассчитать свои  силы. А быть может сейчас не настолько горячий период и нет такой острой необходимости в волонтерстве, ведь многие из наших кандидатов сейчас уже не находятся в таком уже совсем тяжелом положении, не то что было летом, когда они приезжали и спали на вокзалах.

– Но люди же продолжают обращаться?

– Конечно, до сих пор появляются новые кандидаты. Мы переживали, что не дай Бог, в мае опять начнется новая волна. Но пока, вроде, ничего такого не случилось. Некоторые все еще не решаются уезжать, в раздумьях, а может никуда не ехать, может пронесет, но многие их них тоже наши кандидаты и мы ищем для них варианты. Многие переселенцы возвращаются, по разным причинам даже под обстрелы: не устроились на работу по специальности, не нашли жилье или не хватает средств на его оплату, не смогли социализироваться. А многие из приехавших сюда, наоборот говорят, что тут у нас значительно лучше, что тут люди добрее и теплее. Может им просто так повезло, и многое зависит еще и от того, кто с каким настроем сюда приезжал.

– Можешь вспомнить какие-то смешные или курьезные случаи?

– Есть одна такая история, совсем не курьезная, но о которой я до сих пор забыть не могу. Я общалась с одним человеком из Донецка почти три месяца, с июля по сентябрь, по телефону. Он – хирург из Донецка. В больницу неоднократно попадали снаряды.  Это был, наверное, первый и последний раз, когда я реально уговаривала уехать. Я не могу брать на себя такую ответственность, но в этот раз я действительно очень переживала за него и его семью. Хотя мы и общались только по телефону, но после стольких разговоров мы как бы сроднились с ним. И вот он все-таки решил уехать с семьей в Днепропетровск, мы нашли ему работу в области и он туда переехал. И тут у него начались проблемы на уровне Днепропетровской администрации, как бы ее не хвалили. Начались какие-то странные запросы дополнительных документов, личных разрешений руководства области, нужно было явиться на поклон, в общем, неприятная такая ситуация. В итоге промучали его всем этим какое-то время. Потом перезванивает и рассказывает мне, что пока он ездил в Днепропетровск со своими документами, нашел там себе в больнице работу получше, и решил, что, наверное, переедет в Днепропетровск. Через неделю звонит опять и говорит мне, что все я тут не могу, я буду возвращаться назад в Донецк.  Я ему:

– «Ну как же так? Почему? Что случилось?»

– «Тут квартиры по восемь тысяч, зарплата у хирурга около 1000 грн., шансов никаких, в Донецке хота бы крыша над головой будет, не буду бояться бомжевать».

Я так переживала, что тоже пыталась ему что-то подыскать и звонила по объявлениям. Уговаривала его: «Ну давайте еще денек подождем, может завтра что-то подыщем, ну еще немного потерпите», а в Донецке в то время еще активно стреляли. В общем, договорились, что если завтра ничего не находим, то он уезжает. Я тогда перезвонила всем знакомым и риелторам, подняла всех кого только могла, к сожалению, ничего не нашла. На следующий день он мне так и не перезвонил и я понимаю, что все – он вернулся. Жутко расстроилась, не стала ему звонить больше. Зачем ему звонить, я его и так столько времени мурыжила, чувствовала себя виноватой. Короче, где-то в конце ноября, приходит мне от него СМС – поздравление с днем волонтера. Было очень приятно.  Я в ответе спросила: «ну как вы там?» Он мне говорит: «тяжело, но нормально». Я про себя подумала, ну да, конечно, в Донецке, под обстрелами тяжело. И в этот же день я звоню в Донецк другому врачу, молодому начинающему хирургу – нашему кандидату, который тоже хотел выехать и искал работу. Рассказываю ему, что вот есть такая-то вакансия, попробуйте. Но он мне отвечает: – «я уже сам нашел себе работу в Днепропетровской области в Желтых Водах». Я ему рассказываю о том, что ранее чуть не устроила туда другого хирурга из Донецка.

Он мне говорит: «вы, наверное, мне про этого врача говорите…» и называет имя этого доктора. Я: «да, все правильно». – «Слушайте, ну раз вы знаете этого врача, так уговорите его уехать». Парень немного так замялся, и говорит: «так он же в Днепропетровске, в знаменитой больнице Мечникова хирургом работает». Услышав это, я очень обрадовалась и очень разозлилась, я ведь все это время думала, что он находится в опасности. Договорив с этим парнем, я пишу СМС: «Я же три месяца думала, что вы там вернулись под обстрелы, что же вы не сказали».

В общем, такая вот история. Сейчас мы с ним дружим в Фейсбуке, в общем, все хорошо. Такие очень личные истории с хорошими концами, они очень мотивируют, поддерживают в дальнейшей работе.

 – Может у тебя есть какие-то советы молодым, начинающим волонтерам? Может у тебя уже появилась какая-то мудрость волонтерская, чем ты готова поделиться?

– Я все-таки думаю о вопросе, почему люди постоянно уходят. Мне кажется, что, возможно, те, кто, пришел год назад и работают сейчас координаторами и те, кто остались с тех пор, имели другую мотивацию. Они год назад приходили сюда в самое «горячее» время и не было мысли уйти и бросить – работы было очень много и все вопросы были срочные, и было понятно, что это всерьез и надолго. У них мотивацией была именно помощь, а сейчас мотивация бывает очень разная, у некоторых, например, мотивацией является желание поучаствовать в какой-то общественной организации, а сама помощь, как бы отодвигается на второе место. Мне кажется, сейчас вообще тяжелее, ведь когда мы начинали, чувствовалась действительно очень большая потребность, и у нас все, вот прямо горело.

Но один совет я могу дать, точно. Бывают случаи, когда кандидаты реагируют не очень доброжелательно, бывает, иногда, даже враждебно и агрессивно. Бывают просто очень сложные случаи. Летом к нам приходили, пострадавшие в боевых действиях, люди и с ними было не просто работать. Во всех этих случаях волонтеры, как правило, очень переживают и эмоционально воспринимают случившееся. И вот, собственно, совет. После таких ситуаций нужно обязательно с кем-то поговорить, например, со своими же коллегами-волонтерами, которые обязательно тебя поймут,  ведь у каждого из них это было. А если так случилось, что звонок кандидату оставил по каким-то причинам негативные эмоции, нужно обязательно позвонить кому-то еще, как бы «перебить» негатив чем-то хорошим. Не нужно на плохом заканчивать. Позвоните кому-нибудь из кандидатов, которых вы уже знаете или наугад, потому что, на самом деле, много нормальных людей, которые адекватно все воспринимают, скажут тебе спасибо, даже если ты не сильно-то смог помочь. У меня было очень много случаев, когда я ничем толком не помогла, а мне все равно говорили спасибо, «спасибо за то, что помните о нас», и все.

В сущности, как я уже говорила, первая наша помощь была не в трудоустройстве, по крайней мере, тогда (в «острые периоды»), а именно в психологической помощи, в том, чтобы поговорить, поддержать, дать понять, что они не одни. Ведь переселенцам очень важно, когда они приезжают сюда, немного растерянные и потерянные, знать, что можно на кого-то положиться, у кого-то попросить помощи. И вот только даже этого бывает достаточно. Зная, что есть поддержка вроде и проще все становится, люди быстрее сами и жилье, и работу, и все остальное находят, это такой чисто психологический момент. Поэтому я всегда говорю, что первая наша работа это психологическая помощь, а потом уже все остальное, что, конечно, не менее важно.

P.S а вот этих замечательных журавликов, которые у нас на всех рекламных материалах сфотографировала именно Лена. Узнавайте наших героинь в лицо).